Верховный суд запретил снижать размер компенсации морального вреда без конкретных обоснований. Общих стандартных формулировок для этого недостаточно. Такие указания ВС дал в деле Натальи Зверевой, которая взыскивала 4 млн руб. компенсации морального вреда за смерть своего 37-летнего сына Дмитрия Демидова. Его в 2015 году застрелил из служебного оружия в отделении полиции старший уполномоченный Андрей Артемьев. Как писала «Медуза», сначала полицейский заявил, что Демидов схватил его пистолет со стола и сам в себя выстрелил. Потом Артемьев изменил показания и объявил, что случайно застрелил человека, когда перекладывал оружие из одной кобуры в другую. 

Экспертиза показала, что полицейский тогда был пьян. Артемьев страдал от алкоголизма. Это подтверждала справка психолога в материалах уголовного дела. Специалист рекомендовал «жёсткий контроль» со стороны руководства и разъяснительные беседы. В 2013 году Артемьева предупредили о неполном служебном соответствии. По сведениям «Медузы», коллеги застали его пьяным на работе, поэтому им пришлось его разоружать. Тем не менее полицейского не уволили.

А потом Демидов погиб. Артемьева за это судили. Сторона обвинения просила 12 лет лишения свободы за убийство и превышение должностных полномочий. Но обвинение было переквалифицировано на причинение смерти по неосторожности. И в 2016 году Замоскворецкий районный суд Москвы назначил Артемьеву один год и девять месяцев колонии общего режима. 

Компенсацию морального вреда суд тоже значительно уменьшил. Зверева требовала 4 млн руб. и напоминала, что у сына осталась малолетняя дочь. Они заботились о ребёнке вдвоём и жили одной семьёй. Но теперь девочка осталась сиротой, а бабушка – её единственный опекун. Но две инстанции сошлись во мнении, что достаточно 150 000 руб. Такое решение они объяснили общими «штампованными» фразами: размер компенсации «отвечает характеру нравственных страданий, обстоятельствам дела, требованиям разумности и справедливости».

Но этого недостаточно, возразил Верховный суд. Нужны конкретные причины, почему суд решил, что 150 000 руб. – это достаточная сумма для матери за смерть сына. Но никаких обоснований со ссылками на доказательства в решениях нет. Как напомнил ВС, в вопросе о компенсации морального вреда следует выяснять, какие физические или нравственные страдания понесли истцы, учитывая обстоятельства конкретного дела. В частности, нижестоящие инстанции проигнорировали вопрос вины работодателя. Материалы уголовного дела подтверждают, что он страдал алкоголизмом, о чём должно было знать начальство полицейского, отмечается в определении № 5-КГ19-207. С такими выводами тройка судей отправила дело на пересмотр в Московский городской суд.

«Нижестоящие инстанции присудили 150 000 руб. вместо 4 млн руб. за смерть близкого, но никак не объяснили этого», – Верховный суд. 

По сравнению со многими европейскими странами в России очень маленькие компенсации морального вреда. И суды, по сути, никак не обосновывают снижение. Они используют стандартные фразы и не касаются обстоятельств конкретных дел. Поэтому акт Верховного суда «прорывной». Так считает Ирина Фаст, председатель комиссии Ассоциации юристов России (АЮР) по определению размеров компенсации морального вреда. По её словам, за последние два года Верховный суд несколько раз высказывал позицию относительно размера компенсаций за жизнь и здоровье человека, но не прямо. Здесь же коллегия «прямым текстом» говорит, что снижение размера компенсации никак не мотивировано.

«Очень жаль, что судьи оценивают жизнь человека в 150 000 руб.», – говорит Анастасия Гурина из S&K Вертикаль S&K Вертикаль Федеральный рейтинг группа Управление частным капиталом группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Банкротство группа Семейное/Наследственное право группа Корпоративное право/Слияния и поглощения 8 место По выручке на юриста (Больше 30 Юристов) 20 место По выручке 26-28 место По количеству юристов Профайл компании × . По её словам, нижестоящие суды не учли, что истица жила с сыном вместе, что доказывает их близкую связь и тяжёлые моральные переживания матери от потери. Кроме того, единственного родителя лишилась малолетняя дочь умершего. Также стоило учесть поведение полицейского. Всего этого нижестоящие инстанции не сделали, как и не объяснили столь резкое снижение выплаты, обращает внимание Гурина.

В судебной практике нет единства относительно размеров компенсаций, констатирует Гурина. В Калининградской области за смерть супруга присудили 300 000 руб. (дело № 33-1723/2019), в ХМАО-Югре – 750 000 руб. (дело № 69-КГ 18-22). Обстоятельства похожи: в обоих делах подтверждены недостатки оказания медпомощи, которые не находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью пациента. Разные суммы по одинаковым категориям дел встречаются даже в пределах одного региона, делится Гурина.

Многие эксперты считают, что нужно установить минимальный размер компенсаций в зависимости от степени физических и моральных страданий. Ещё один возможный способ достичь единообразия практики – это выработать методику определения размеров морального вреда, говорит Фаст. Этим и занимается профильная комиссия АЮР.

Информация ПРАВО.ru